Иехуда Слуцкий
ХАШОМЕР
(Из книги «Хагана – еврейская боевая организация в Эрец-Исраэль»)
Создание организации Бар-Гиора
«Коллектив» в Седжере и начало еврейской самообороны
Охрана Месхи в еврейских руках
События в Галилее и основание Хашомера
Влияние Хашомера на сионистское движение в диаспоре
Хашомер покидает Хадеру и Реховот
Со Второй алией
В годы Второй алии (1904-1914) среди репатриантов, прибывавших в Эрец-Исраэль, выделялась молодежь, следовавшая идеям национального и социального возрождения и стремившаяся внести коренные изменения в жизнь еврейского ишува. Эта молодежь утверждала, что независимость еврейского народа не может основываться на чужом труде и обороне чужими руками. Существование ишува должно базироваться на еврейской рабочей силе и еврейской самообороне. Эта волна алии выдвинула новые пути заселения страны и заложила основы рабочего движения в Палестине. Она внесла коренные изменения в систему охраны еврейских поселений.
Новоприбывшие (особенно молодежь) были поражены немощью еврейского населения Палестины и его зависимостью от арабов. Многие из них прошли тяжелую школу борьбы в рядах революционного движения и в отрядах еврейской самообороны в России. Первыми были члены гомельской группы, во главе которой стоял Иехезкель Хенкин. Они прибыли в страну в декабре 1903 года — им пришлось бежать из России из-за их участия в защите евреев от погромщиков. Вслед за ними стали прибывать участники еврейской самообороны из Одессы, Бессарабии и других местностей. Большинство было связано в России с движением Поалей Цион, которое тогда еще не организовалось как партия, но объединяло в своих рядах широкие слои еврейской молодежи, стремление которой к национальному освобождению на Земле Израиля сочеталось с идеями русской революции.
Новым веяниям в значительной мере способствовал Михаэль Гальперин, один из выдающихся людей Первой алии. Это был человек с богатым воображением, энтузиаст и фантазер. Его речи увлекали слушателей, однако непрактичность, оторванность от действительности и отсутствие организаторских способностей очень ему мешали. То был своего рода Дон-Кихот, сгоравший в пламени, зажженном им самим.
После перенесенных им испытаний и неудач в годы Первой алии Михаэль Гальперин вернулся в Россию. Он много путешествовал по различным городам, пропагандируя идеи возврата в Сион, сочетая их с идеями революционного социализма, зажигал молодежь мечтами о сионистской революции. Именно он, по свидетельству его последователей и учеников, определил лицо движения Поалей Цион. «Он возложил на себя обязанность, — рассказывает Александр Зайд, — воспитывать нас для Земли Израиля. Он выбрал из нашей группы (Поалей Цион в Вильно) тридцать человек и занялся нами особо. В каждый канун субботы и выходного дня мы уходили за город. На лоне природы мы занимались спортом, а затем усаживались в кружок, и Гальперин рассказывал нам о социализме, но главным образом, о Палестине и арабах. Он стремился подготовить нас к новой жизни в стране Израиля, к труду на земле и к ее защите».
В начале 1905 года Гальперин вернулся в Палестину. Он постоянно посещал места концентрации молодежи: известные гостиницы Хаима Баруха и Спектора в Яффе, «коммуны», организованные в поселениях, места работы и охраны. «Из его уст вышел лозунг, призывавший всех молодых людей владеть оружием, — рассказывает один из зачинателей Второй алии Авраам Криници, — и мы приняли этот лозунг, и на первые заработанные деньги приобрели личное оружие».
Но вскоре молодые последователи Гальперина осознали неспособность к действиям своего руководителя. Несмотря на это, их дружеские связи никогда не прерывались, он сопровождал своих питомцев повсюду, разделял их радости, зажигательными речами поддерживал их в трудные минуты. Даже в последние годы своей жизни он везде демонстрировал твердость духа и боролся за честь Израиля. Весь ишув облетел рассказ о том, как он вошел в клетку со львами в бродячем цирке, выступавшем в Яффе в 1910 году — только для того, чтобы доказать, что евреи не трусы. Он сблизился с членами Хашомер, и последние свои дни, в беспокойное и голодное время войны, провел с ними. Умер Гальперин в 1919 году.
Весной 1904 года в страну прибыл семнадцатилетний юноша, которому предстояло сыграть решающую роль в организации самообороны еврейского ишува. Исраэль Шохат был сыном обеспеченных родителей, проживающих в Гродно. Еще подростком он сошелся с кружком Поалей Цион и участвовал в организации еврейской самообороны в своем родном городе. Он стремился к активной деятельности, и бурное воображение привело его, наконец, в Палестину. Немедленно по прибытии в Эрец-Исраэль он с головой окунулся в общественную деятельность среди новых рабочих.
Перед ним, как и перед его новыми друзьями, предстала удручающая картина унижения и упадка ишува. Однажды его товарищ по работе в винных погребах Ришон ле-Циона рассказал ему о черкесах — небольшом племени, переселившемся в Галилею и Хоран с Кавказа и сумевшем укорениться там и завоевать почет и уважение со стороны соседей. Этот рассказ был для Исраэля Шохата откровением. «Если черкесы, малочисленное и слабое племя, сумели укрепиться и завоевать уважение в чужой и враждебной стране, подумал он, — то почему не может сделать это избранная молодежь того народа, для которого эта страна — родина? Ведь наши духовные и физические силы многократно превышают силы черкесов».
Шохат решил воспитать новое еврейское племя — мужественное, гордое, воинственное. Такие идеи возникали еще в период Первой алии, и Михаэль Гальперин неоднократно высказывал их, но на сей раз нашелся человек, который мог воплотить в жизнь смелую фантазию и создать организационные рамки для практической, повседневной работы по осуществлению мечты.
В 1905 году Шохат переехал в Шфею, где он стал секретарем и бухгалтером интерната для сирот из Кишинева, созданного Исраэлем Белкиндом. Летом 1906 года, с наступлением сезона охраны виноградников, ему стало известно, что из-за конфликта между владельцами виноградников в Зихрон-Яакове и арабскими сторожами, еврейские крестьяне ищут других сторожей. Он предложил нескольким своим друзьям отправиться в это поселение и предложить свои услуги по охране виноградников. Впервые группа «московской» молодежи (так звали арабы выходцев из России) взяла на себя такие обязанности.
Арабские грабители, при содействии арабских сторожей, тут же организовали нападения на еврейскую охрану. Как-то ночью они устроили засаду и избили Александра Зайда, нанеся ему тяжелые ранения в голову. На следующий день владельцы виноградников решили, что еврейская охрана приводит лишь к кровопролитиям, и уволили сторожей-евреев. Этот случай послужил для членов группы хорошим уроком. Они поняли, что необходимо хорошо подготовиться к самообороне и несению сторожевой службы, научиться владеть оружием и изучить язык своих соседей.
Создание организации Бар-Гиора
Осенью 1907 году в Яффе собралась третья конференция партии Поалей Цион в Палестине. После конференции восемь членов партии создали «Союз для общей цели, которую невозможно воплотить в жизнь в рамках всей партии, а лишь в узком кругу избранных единомышленников» (И.Бен-Цви). Встреча состоялась на квартире Ицхака Бен-Цви, в Яффе, в ночь праздника Симхат-Тора (29 сентября 1907 г.). Участники встречи считали себя членами небольшой тайной группы, прокладывающей путь и направляющей массы.
Главным оратором был Исраэль Шохат, которому исполнилось тогда двадцать лет. «С громадной силой его слова захватили всех присутствующих, хотя они были очень просты и лишены риторики. Но более чем слова влиял на собравшихся бурный темперамент молодого человека» (И. Бен-Цви). Организация получила название Бар-Гиора, а ее паролем, определенным в тот вечер, стали слова из стихотворения И. Кохена «Зелоты»: «В крови и огне пала Иудея, в крови и огне она восстанет».
Во главе Бар-Гиоры встал Исраэль Шохат. Члены организации постановили, что все решения должны приниматься единогласно. Было также решено, что никто не должен знать о существовании организации, а ее члены должны переселиться в Нижнюю Галилею, которая была в тот период новым районом еврейской колонизации. Лишь в начале 1901 года ЕКО начало заселение земель этого района, заброшенного и дикого. В Нижнюю Галилею легко проникали бедуины из Заиорданья, многие из них промышляли набегами и грабежами. Бедуинские племена кочевали также и по самой Галилее, от Араб-Далайка на юго-востоке до Араб а-Сбейх в районе горы Тавор.
Первые поселения были немногочисленны и слабы. Милхамия (Менахемия) одиноко стояла возле диких гор Гилада. Седжера, Месха (Кфар-Тавор), Иема (Явнеэль) и Бейт-Ган были со всех сторон окружены чужим, враждебным населением. «Феллахи из деревни Лубия, самой большой в Нижней Галилее, известные своей агрессивностью и жестокостью, христианские жители Кафр-Канны, члены племени Сбейх, селившиеся в лесах Седжеры и сеявшие страх по всей округе, черкесы из Кафр-Камы, отважные и решительные» (Д. Бен-Гурион) — вот кто окружал еврейских поселенцев. Местные власти в Тверии также проявляли враждебность к еврейским поселенцам.
Новые поселения строились в виде укрепленных фортов. Дома каменной кладки воздвигались один возле другого и были окружены каменной стеной. Ворота поселения каждый вечер запирались на железные засовы и цепи, и сторожа — нанятые арабы и черкесы — всю ночь ходили вокруг забора. Собственно сам факт заселения этого района уроженцами Зихрон-Яакова, Рош-Пины и других колоний барона Ротшильда, а также выходцами из России, Йемена, Курдистана был примером пионерского дерзания. Однако организационные слабости, недостаток инициативы, привычка полагаться во всем на чиновников, а главное — систематическое применение арабского труда и использование арабов для сторожевой службы — все это в целом привело к падению морального духа жителей поселений. Наемные сторожа пользовались неограниченной властью и держали поселения в страхе. В конце 1905 года между поселенцами Месхи и шейхом племени Араб а-Сбейх возник конфликт по поводу сторожевой службы. Шейх прибыл в поселение; завязалась словесная перепалка, а после нее — драка с одним из жителей поселения. Шейх тяжело избил его, после чего тот скончался.
Люди Второй алии нашли еврейские поселения в Нижней Галилее в упадке. Александр Зайд пишет в своих воспоминаниях: «В конце поселка было заметно медленное движение всадников и слышен легкий звон шпор; передо мной прошли сторожа поселения — арабы, которые на своих конях казались великанами. Мне вспомнились филистимляне, которым евреи платили подати. Эти звуки пугали больше, чем вор в подполье или пуля стрелка. Именно такие ночи и породили мысль о необходимости создания Хашомера».
«Коллектив» в Седжере и начало еврейской самообороны
Члены организации Бар-Гиора собрались на ферме в Седжере. Ферма, управлявшаяся агрономом Элияху Краузе, была создана компанией ЕКО для подготовки еврейских рабочих к колонизации на землях Нижней Галилеи.
Под влиянием Мани Вильбушевич, которая после долгого периода тяжелых испытаний в России прибыла на Землю Израиля с мечтой о создании коммуны, члены организации решили создать «коллектив». Они подписали годичный контракт с Краузе, согласно которому обязались выполнять полевые работы и ухаживать за скотом на ферме. Контракт был составлен в соответствии с условиями аренды, принятыми тогда в Палестине. В «коллективе» было 18 членов, из них 6 женщин. Эта группа составляла примерно половину всех работников фермы. Не все члены «коллектива» входили в организацию Бар-Гиора. Лишь постепенно, после того, как Исраэль Шохат и его товарищи хорошо познакомились с ними, они были посвящены в тайну организации. Маня Вильбушевич была принята в организацию Бар-Гиора одной из первых. Вскоре она вышла замуж за Исраэля Шохата.
Спустя некоторое время после прибытия на ферму в Седжере, члены организации Бар-Гиора провели собрание, на котором говорилось о «необходимости поднять честь евреев в глазах соседей» и было принято решение взять охрану поселения и пастьбу скота в свои руки. Охрана фермы, а также поселения Седжера осуществлялась черкесами из близлежащей деревни Кафр Кама. Уговорить Краузе заменить сторожей-черкесов молодыми евреями было нелегко. Существовала опасность, что этот шаг разгневает агрессивно настроенных черкесов. Члены организации Бар-Гиора сумели привлечь на свою сторону всех работников фермы. Они установили слежку за сторожем и выяснили, что черкес частенько вообще не является на дежурства.
«Все попытки разоблачить перед чиновником (Краузе) жульничество черкесского сторожа оказались тщетными, — рассказывает Давид Бен-Гурион, бывший в то время одним из работников фермы, — он просто не хотел нас слушать, и мы решили доказать ему на деле нашу правоту. В одну из темных ночей некоторые из нас вывели за ворота фермы самого лучшего мула, а другие немедленно сообщили чиновнику о пропаже. Тот направился в стойло, но мула не нашел. Тогда он затрубил в свой рожок, чтобы вызвать сторожа – ни ответа, ни привета. Вышел за ворота, обошел ограду, а черкеса нет». Тогда Краузе его уволил и передал охрану фермы члену организации Бар-Гиора Цви Бекеру.
Весь «коллектив» участвовал в несении сторожевой службы. Все знали, что черкесам нелегко будет смириться с ударом по их чести и положению. И , действительно, несколько раз делались попытки запугать еврейских сторожей стрельбой по ферме. Тогда все работники фермы пришли на помощь сторожам. Они спали во дворе в одежде и при оружии. Краузе одолжил работникам 250 франков, на которые были куплены шесть охотничьих ружей и пистолет.
Весной трое еврейских пастухов участвовали в ночном выгоне скота вместе с пастухами-черкесами. Каждую ночь с ними посылали двух сопровождающих, которые ночевали на пастбище и были готовы в любую минуту, в случае нападения, прийти на помощь. Вскоре организация Бар-Гиора фактически взяла на себя охрану всей колонии Седжера. Совет колонии, убедившись в успехе еврейской самообороны на ферме, подписал с Исраэлем Шохатом контракт, согласно которому он должен был ежедневно направлять двух стражей для охраны колонии, а совет обязан был предоставлять оружие и необходимое снаряжение. Первыми еврейскими охранниками в Седжере стали Александр Зайд и Мендель Португали.
Спустя короткое время сторожевая служба превратилась в основную обязанность Бар-Гиоры. Восемь первых основателей организации начали принимать в ее ряды новых членов из работников фермы. Собрания Бар-Гиоры проходили в одной из пещер в горах под председательством Исраэля Шохата. «Слова его равнозначны приказам, со стороны товарищей — дисциплина, уважение и подчинение» (Эстер Бекер).
Охрана Месхи в еврейских руках
Летом 1908 года вспыхнул конфликт между жителями колонии Месха и сторожами этого поселения, выходцами из близлежащей муграбской деревни. В одной из стычек получил тяжелое ранение наемный сторож. После этого отношения со сторожами были прерваны, и последние начали нападать на еврейских крестьян в поле. Месха обратилась за помощью к соседним поселениям. Первыми на призыв откликнулись работники Седжеры. Был избран временный совет обороны Нижней Галилеи, принявший решение (цитируем газету «Хапоэл хацаир») «организовать упорядоченную самооборону во всех поселениях и продолжить борьбу против арабов. Каждое поселение обязано направить треть своих еврейских рабочих и поселенцев на защиту Месхи». Таким образом, каждую ночь Месху охраняли от 35 до 40 человек. Командиром самообороны Месхи был назначен один из членов организации Бар Гиора Дов (Берл) Швайгер.
Были организованы также группы сторожей, сопровождавших крестьян, когда они выходили на работу в поле.
Осада Месхи продолжалась несколько недель. Вскоре, однако, поселенцы Галилеи пришли к выводу, что они не в состоянии поддерживать постоянную мобилизацию. Тогда жители Месхи провели переговоры с членами «коллектива» в Седжере и заключили с ними контракт на несение сторожевой службы в поселении. В контракте было среди прочего оговорено, что крестьяне Месхи обязаны дать работу 5 еврейским батракам, которые явятся как бы резервом сторожевой службы. Контракт был заключен на один год.
События в Галилее и основание Хашомера
Ход событий оказал значительное влияние на деятельность организации Бар-Гиора. Ее первоначальный план расширения и укрепления «коллектива» с тем, чтобы впоследствии осуществить самостоятельное поселение в Хороне, оставался в силе, но реализацию его пришлось отложить. «Работу в «коллективе» невозможно было продолжать, — отмечает Исраэль Гилади, — так как его члены еще не были готовы к совместной жизни, и потому было принято решение все силы направить на несение охраны».
Весной 1909 года еврейские поселенцы Галилеи понесли первые жертвы. Берл Швайгер подвергся нападению арабов из деревни Лубия, когда он находился на пути из Седжеры в новое поселение Мицпе. Он был легко ранен выстрелами из охотничьего ружья, не придал этому значения и получил заражение крови. Его перевезли в больницу в Тверии, где он скончался. В канун праздника Пасхи жители Кафр Канна напали на двух евреев, направлявшихся в Седжеру для участия в совещании Поалей Цион. Евреи решительно оборонялись и нанесли смертельные ранения одному из нападавших. Работники ферм в Седжере, их гости и жители поселения поняли, что им грозит теперь большая опасность. «Во время заседания совета была выставлена вооруженная стража, при каждом из членов совета имелось оружие» (И.Бен-Цви). На седьмой день Пасхи был убит один из работников фермы, Исраэль Корнгольд. Работники фермы и крестьяне бросились в погоню за убийцами — арабами из близлежащей деревни. В результате перестрелки погиб один из крестьян, Шимон Меламед. Убийцы были задержаны, и через год трое из них были осуждены на 15 лет каторжных работ. Но напряженность не спала, и Галилею ждали тяжелые испытания.
Именно в этот день, когда были убиты в Седжере Исраэль Корнгольд и Шимон Меламед (12 апреля 1909 г.), в близлежащем селении Месха состоялось собрание, на котором была учреждена организация Хашомер. Участники собрания ничего не знали о происходящем в поселении Седжера и на ферме. Программа Хашомера состояла из трех разделов: а) определение целей; б) средства их достижения; в) организация.
В определении целей, в частности, говорилось: «Воспитать в нашей стране кадры еврейских сторожей, способных заниматься этим делом». В качестве средства для достижения цели были определены: организация уже ныне работающих в поселениях стражей; подготовка кадров занятиями гимнастикой, верховой ездой, овладение оружием, покупка снаряжения, забота о материальном обеспечении сторожей, основание кассы взаимопомощи и гарантийного фонда, необходимого для получения контрактов на работу.
Устав определял, что во главе нового объединения стоит комитет в составе трех членов, избираемый общим собранием (первыми членами совета были избраны Исраэль Шохат, Исраэль Гилади и Мендель Португали). Членом организации мог стать любой «здоровый телом и духом, принимающий программу организации и работавший в качестве сторожа не менее полугода». Новые члены принимались на общем собрании большинством в две трети голосов.
Трагические события тех дней стали известны основателям Хашомера лишь после учредительного собрания. Они только укрепили дух новой организации. В листовке, выпущенной партией Поалей Цион в память трех жертв столкновений в Галилее, — Швайгера, Корнгольда и Меламеда, содержался призыв ко всей еврейской молодежи: «Дети Маккавеев, потомки Бар-Гиоры и Бар-Кохбы! Придите на место героев, павших в борьбе за свободу свою и своего народа».
С Месхи и Седжеры еврейская самоохрана распространилась и на другие поселения Нижней Галилеи. В 1909 году были убиты двое крестьян поселения Бейт-Ган. Весной 1910 года жители этого поселения и соседнего Явнеэля связались с Хашомером. Во главе охраны этих поселений стал Меир Хазанович. Организация направила в эти поселения восемь своих членов, к которым присоединилась также местная молодежь.
Объединенными силами им удалось предотвратить угрозу нападения со стороны агрессивных соседей.
На ферме Кинерет охрана плантаций была поручена члену Хашомера Иехезкелю Хенкину, который был первым сторожем-всадником организации. К организации перешла также охрана небольшого поселения Мицпе.
Лишь в двух дальних колониях — Милхамни в Галилее и Зихрон-Яакове в Самарии — все попытки членов Хашомера взять охрану в свои руки закончились неудачей. В Милхамию был направлен еврейский сторож, которому пришлось работать вместе с арабской охраной. После многочисленных столкновений и драк он был вынужден покинуть это поселение. В Зихрон-Яаков летом 1910 года были направлены четыре лучших члена организации, которые взяли на себя охрану десяти виноградников. Арабские сторожа боялись конкуренции со стороны евреев и пытались всячески мешать им. И здесь дело дошло до применения силы, стычек и побоев. Комитет колонии был недоволен создавшимся положением и по окончании сбора винограда отказался подписать годичный контракт с Хашомером. Эти случаи укрепили решение руководителей организации ни в коем случае не браться за охрану поселений совместно с арабскими сторожами.
Освоение земель
Вскоре на организацию была возложена еще одна обязанность — освоение земель, откупленных у арабов. Согласно турецким земельным законам не было иной возможности обеспечить права на земли, купленные за полную цену, как путем практического обеспечения этих прав, то есть путем их заселения и обработки.
Многие земельные участки в Галилее, принадлежавшие евреям, были захвачены феллахами и бедуинами, а турецкие власти не торопились вернуть эти земли их законным владельцам.
Создание Хашомера изменило положение. В начале 1909 года группа членов организации была направлена на охрану большого земельного участка к юго-востоку от Месхи с целью вернуть его еврейским владельцам. Иехошуа Ханкин, переводивший земельные участки во владение ЕКО, обратился к Исраэлю Шохату и предложил ему занять участок вместе с группой членов Хашомера, невзирая на возможное сопротивление бедуинов. Одним из условий этой операции был отказ от применения огнестрельного оружия. «На нашем собрании, созванном по этому случаю, — рассказывает Исраэль Гилади, — «глава» (Исраэль Шохат) поставил вопрос, достаточно ли мы сильны для того, чтобы пойти и занять землю без применения оружия, и не уйдем ли мы с участка, если бедуины нападут на нас. Мы покинули собрание с твердым чувством, что пока мы живы, никто не покинет этот участок».
Подготовка к захвату земельного участка проводилась втайне. Было решено не привлекать к участию в этой операции крестьян Месхи, для того, чтобы они не были замешаны в кровопролитии, если что-либо произойдет. В заранее определенный день Исраэль Гилади с группой товарищей направились к спорному земельному участку. Группа была вооружена и вела с собой девять пар мулов. Для очистки земли от камней была вызвана группа работников. Эта группа была готова встретить камнями бедуинов в случае их приближения. Исраэль Шохат находился в небольшом шалаше неподалеку от участка.
В середине дня с близлежащих холмов к участку устремились вооруженные бедуины, их жены и дети, но увидев вооруженных москоби , не решились помешать им. Бедуинскому шейху разрешили зайти в шалаш Исраэля Шохата; войдя, он стал угрожать кровопролитием. «Моя кровь прольется, но прольется и твоя», — ответил ему Исраэль Шохат, и посоветовал обратиться к Иехошуа Ханкину и найти с ним компромисс. Обработка земли продолжалась около недели, и после того как сторожа пропахали межи вокруг участка, крестьяне Месхи вышли на обработку его внутренних площадей.
Слух об этой операции облетел всю Галилею, и ее результат значительно поднял авторитет Хашомера среди арабов, укрепил доверие к нему со стороны крестьян и открыл путь к проведению подобных действий в еще большем масштабе в будущем.
В 1910 году Иехошуа Ханкин купил около 10 тысяч дунамов земли в самом сердце Изреэльской долины, у подножия Гиват ха-Море. Это была первая покупка земли в Изреэльской долине, осуществленная евреями.
Ханкин вновь обратился к Шохату и предложил ему организовать группу для освоения купленных земель, которая приучила бы арабов Назарета и всей долины к еврейскому присутствию. На собрании Хашомера в Хайфе было решено направить в Изреэльскую долину десять членов организации и присоединить к ним еще десять человек, близких к Хашомеру. Группа прибыла на место летом 1911 года. Новое поселение было названо Мерхавия.
С самого начала члены группы отвергли предложение шейха близлежащего арабского поселения Сулам (Шунем) Махмуда принять его покровительство. С этого момента начались постоянные попытки нарушить границы участка для потравы посевов арабскими стадами. Эти попытки неизменно пресекались еврейскими сторожами под командованием Игаэля (Илиович).
Летом 1911 года напряженность переросла в конфликт. Произошло это в день сбора первого урожая. Охрана была усилена, и трое конных сторожей рассеялись по полю. Игаэль, находившийся в одиночестве на южной границе Мерхавии, подвергся нападению девяти всадников, членов разбойничьей шайки, окруживших его. Они потребовали, чтобы он слез с коня и отдал его. Игаэль пригнулся, как бы собираясь выполнить приказание, и в этот момент выхватил пистолет, выстрелил и вырвался из окружения. Он прискакал в Мерхавию, оставив за собой одного убитого и одного тяжело раненного.
Все жители Мерхавии немедленно собрались и приготовились отразить нападение. В Назарет был направлен посыльный, который должен был сообщить властям о случившемся. Меньше чем через час сотни арабов окружили Мерхавию, обрушив на поселение град пуль. «Мы лежали в засаде молча, — рассказывает Игаэль, — и наше молчание пугало нападающих. Мы стреляли лишь тогда, когда они приближались вплотную… Перестрелка продолжалась всю ночь. Никто из нас и не думал сдаваться до тех пор, пока в ружье еще была пуля».
В шестом часу утра на место прибыл наряд полиции из Назарета во главе с губернатором области. Двенадцать евреев были арестованы, их отвезли в Назарет. Семеро из них, включая трех членов Хашомера, оставались в заключении в Акко в течение целого года. Это были первые еврейские заключенные крепости Акко. Началось длительное расследование. Прокурор пытался доказать, что жители поселения Мерхавия напали на невинных прохожих и убили их. Лишь после того, как Ханкину удалось сговориться с родичами убитых, заключенные были освобождены.
В конечном итоге соседи Мерхавии примирились с ее существованием. Этот случай прославил имя Игаэля и Хашомер не только среди еврейской общины Эрец-Исраэль, но и среди евреев диаспоры. Однако самыми важными были практические результаты: в землю Изреэльской долины был вбит первый колышек еврейского поселения, положивший начало новому еврейскому району в стране.
В числе первых погибших на посту членов Хашомера были Иехезкель Нисанов и Меир Хазанович. Иехезкель происходил из горских евреев, Меир Хазанович родился в Минске. Оба работали в Баку портными и там вступили в Поалей Цион. Вместе с Цви Бекером они принимали участие в еврейской самообороне во время погромов 1905 года. Короткое время спустя Нисанов и Хазанович прибыли в Палестину. Оба они были в числе первых членов организации Бар-Гиора, среди пионеров еврейской охраны. Нисанов был убит в декабре 1911 года неподалеку от Бейт-Гана, когда грабители пытались угнать охраняемых им мулов. Меир Хазанович погиб накануне праздника Лаг ба-Омер 1913 года от шальной пули молодого товарища по сторожевой службе.
В связи с убийством Иехезкеля Нисанова вновь возник вопрос о кровной мести, которой требовала семья убитого, и в частности, его мать, следовавшая кавказским традициям. Этот вопрос специально обсуждался в группе Бар-Гиора, и было принято принципиальное решение отвечать на убийство убийством при условии, что акт мести будет направлен непосредственно против преступника.
Охрана Хадеры и Реховота
Безопасность Хадеры в 1911 году находилась под постоянной угрозой. Значительная часть урожая разворовывалась по ночам и отбиралась днем. Были случаи, когда крестьяне боялись ехать в одиночку на груженной зерном телеге, опасаясь, что вернутся в поселение ни с чем. Жители Хадеры уже свыклись с тем, что соседи-арабы срубали безнаказанно эвкалиптовые деревья селения. Гость, побывавший в Хадере, проникался уверенностью, что эта деревня — арабская, ибо арабы вели себя так, как будто они были здесь хозяевами.
Комитет колонии решил обратиться за помощью к Хашомеру. Это решение далось крестьянам нелегко. Еврейская охрана стоила намного дороже арабской (10 тысяч франков вместо 4 тысяч), но дешевизна арабской охраны в действительности была мнимой. Она не предотвращала краж, в которых нередко участвовали сами сторожа и их друзья.
Перед тяжелым решением стоял и совет Хашомера. Охрана больших площадей Хадеры, со всех сторон окруженных бедуинами и феллахами, была нелегким делом. Но, с другой стороны, было ясно, что удача в Хадере может послужить началом еврейской самообороны во всех крупных поселениях юга страны. Хашомер принял на себя новые обязанности. Мендель Португали был направлен командовать группой сторожей в составе десяти человек, среди которых были четыре конника. К лету число сторожей достигло 35, частью это были члены Хашомера, частью — кандидаты в организацию, частью — наемные сторожа.
Из колонии Хашомер вышел на поля. Заброшенные земли были перепаханы вновь, и все попытки соседей захватить их были отбиты. Вся округа почувствовала, что Хадеру охраняет крепкая сила, и поведение местных арабов совершенно изменилось. Жители колонии постепенно сдружились со сторожами, и многие из них начали принимать участие в охране Хадеры и в других специальных операциях.
В конце первого года сторожевой службы, в октябре 1911 года в Мерхавии состоялся третий съезд Хашомера. В приподнятом настроении обменивались участники своими впечатлениями. Новопринятые члены организации в торжественной обстановке приносили присягу.
Успех еврейской охраны в Хадере проложил Хашомеру путь в Реховот. В 1911 году положение здесь ухудшилось. На общем собрании жителей Реховота был обсужден вопрос об установлении контактов с Хашомером. Противники этого шага утверждали, что еврейская охрана обойдется очень дорого. И действительно, Хашомер потребовал 18 тысяч франков, вместо 11 тысяч, которые стоила охрана, набираемая из арабов. В конечном итоге собрание все же приняло решение связаться с организацией еврейских стражей.
6 ноября 1911 года в Реховоте началась организованная еврейская служба, в которой участвовало 5 конных и 15 пеших сторожей. На четырех холмах каждую ночь располагались четыре всадника, охранявшие виноградники и плантации цитрусовых. В случае необходимости они немедленно выступали на помощь пешим сторожам. Связь между людьми, разбросанными на площади в тысячи дунамов, осуществлялась при помощи специальной системы звуковой сигнализации. Сторожа запретили арабам проходить через поселение после заката солнца. Грабежи почти полностью прекратились. В период сбора винограда и миндаля 30 сторожей-евреев с успехом заменили 70 арабов. По окончании первого года охраны был подписан контракт на следующий год. Годовая плата была повышена до 21 тысяч франков, а сама сторожевая служба распространилась как на поселение, так и на «посадки, посевы, участки и производимые на них земельные работы и на участки йеменитов».
В том же году организация Хашомер взяла на себя охрану Ришон ле-Циона. До этого охрана в поселении была смешанной. На 40 сторожей (в период сбора винограда) приходилось всего 5 евреев. Утром девятого ава 1912 года один из сторожей, Давид Сахаров, был найден в шалаше зарезанным. Расследование показало, что убийство совершено несколькими арабскими сторожами. Похороны Сахарова превратились в мощную демонстрацию с требованием введения еврейской охраны. Комитет поселения решил пригласить на следующий год Хашомер.
Одновременно Хашомер принял на себя обязанности по охране небольшого соседнего поселения Беэр-Яаков. Кроме того, в его руки перешла охрана поселения Милхамия в Нижней Галилее. Хашомеру не удалось проникнуть лишь в два крупных поселения Петах-Тикву и Зихрон-Яаков. В Петах-Тикве на пути Хашомера стоял Авраам Шапира, продолжавший вести охрану по методу, установленному им еще в девяностые годы и основанному на арабской охране. Жители поселения были довольны системой, которая обеспечивала им спокойствие, да и была дешевле.
С Зихрон-Яаковом Хашомер начал переговоры в 1913 году и даже согласился, в виде исключения, взять на себя контроль над арабскими сторожами, работавшими в поселении, если им будет обеспечена поддержка несколькими десятками еврейских работников. Однако молодежь поселения, объединявшаяся в организацию Гидоним, воспротивилась контактам с Хашомером и взяла ответственность за охрану поселения на себя.
В 1912 году с просьбой приступить к охране поселений к Хашомеру обратились комитеты Нес-Ционы, Гедеры и Метуллы. Их просьбы пришлось отклонить из-за нехватки подготовленных кадров.
Исраэль Шохат и его жена Маня Вильбушевич (Шохат) выехали тогда в Константинополь. Шохат намеревался приступить к изучению юриспруденции и оттоманского законодательства, чтобы помочь Хашомеру вступать в контакты с властями и судебными учреждениями. Он разрабатывал также далеко идущие новые планы деятельности. По прибытии в столицу Турции он направил исполкому Всемирной сионистской организации «предложение об обороне еврейского поселения». В нем содержался план создания всепалестинской еврейской оборонительной организации, ядро которой образует Хашомер. Исраэль Шохат писал:
«Принцип предлагаемой нами обороны заключается в следующем: оборона состоит из двух частей — активно действующей и потенциальной. Первая осуществляется в настоящее время теми еврейскими сторожами, которые работают в колониях под руководством Хашомера… Однако кроме сторожей, постоянно находящихся под ружьем, нам необходимы и резервисты, которые могли бы поддержать активную охрану. В идеале, в случае опасности все крестьяне и работники, способные носить оружие, должны принимать участие в обороне. На это мы должны направить свои действия: в каждом поселении должна быть создана местная организация обороны, которая охватит всех крестьян и работников, способных носить оружие, будет учить и готовить их. Кроме того, в каждом месте должно быть достаточное количество оружия, соответствующее числу людей, которое данное поселение сможет выставить в случае опасности. Ясно, что все оружие, требующее особого обращения, должно находиться в руках членов Хашомера. Обучение гимнастическим и другим упражнениям будет проводиться членами организации в сотрудничестве с комитетами поселений. Благодаря такой подготовке мы сможем быть уверенными в минуту опасности, что в любом месте у нас есть сотни молодых людей, готовых с оружием в руках защищать свое имущество и свои жизни».
Это было первое деловое и конкретное предложение организовать оборону еврейского населения в масштабах всей страны. Эта идея осталась достоянием узкой группы. Члены Хашомера начали распространять ее в близких им кругах, в частности, среди членов Поалей Цион. На съезде этой партии в Эрец Исраэль, собравшемся весной 1913 года, шла речь о том, что «сторожевая служба является ни чем иным, как первым шагом на пути к созданию национальной обороны, которая должна охватить широкие слои населения. Каждый на Земле Израиля должен считать, что на него возложена обязанность стоять на страже национальных идеалов и чести». Съезд решил, что он «считает организацию Хашомер началом еврейской самообороны, важность которой с ростом еврейского ишува очень возросла».
Влияние Хашомера на сионистское движение в диаспоре
Смерть Герцля и революция 1905 года в России нанесли еврейскому национальному движению в Палестине серьезный удар. Тысячи молодых людей, пробудившиеся в дни первых сионистских конгрессов и воспринявшие идеи национального возрождения, отошли от сионизма. Вера в Сион стала уделом немногих. Общее революционное движение захватило значительную часть еврейской молодежи.
И вдруг с Земли Израиля стали поступать известия о том, что сионистская работа по колонизации не прекратилась, что поселения сумели пережить кризис, вызванный прекращением поддержки со стороны барона Ротшильда, что группы пионеров продолжают дело первых поселенцев, и вместе с принципом еврейского труда укоренилось и понятие еврейской вооруженной охраны.
В 1912 году вышел в свет сборник «Изкор», посвященный памяти рабочих и поселенцев, павших при защите еврейских поселений. Этот сборник рассказывал о жизни и деятельности Берла Швайгера, Иехезкеля Нисанова и их товарищей. Он вызвал подъем среди еврейской молодежи, верной Сиону. В годы Первой мировой войны сборник был переведен на идиш, и, дополненный многими приложениями, выдержал два издания в Соединенных Штатах. Он сыграл там важную роль в распространении сионистской пропаганды.
Убедительным признаком популярности Хашомера может служить просьба основателей первого сионистского движения скаутов в Галиции, направленная в1912 году Исраэлю Шохату. Они просили разрешить им назвать свой союз именем Хашомера. «Нашей целью, писали авторы обращения, — является воспитание еврейской молодежи с крепкими мускулами, сильной волей и здоровым, нормальным мышлением…, любящей все красивое и возвышенное, несущей в своем сердце еврейское чувство. Члены Хашомера на Земле Израиля доказали, что идеал, к которому мы стремимся, не является плодом воображения и достижим на земле. Они доказали своей жизнью и своей смертью, что еврейская молодежь и еврейский героизм живы и продолжают существовать». Эта организация скаутов стала первым ядром, из которого в дальнейшем выросла организация Хашомер хацаир.
В конце Второй алии Земля Израиля вновь стала притягательным центром для многих представителей еврейской молодежи в диаспоре. Примером этому может послужить письмо отца Моше Барского, погибшего в 1913 году в стычке с арабами. В ответ на соболезнования, направленные ему членами группы Дгания, Нафтали Герц Барский писал:
«Верю, что вы не пали духом и, упаси Господи, не отступите. Напротив! Я надеюсь, что память о моем покойном сыне еще более укрепит ваши силы и решимость стоять в священной войне до конца, дабы осуществилась наша великая идея, во имя которой отдал кровь и жизнь мой сын».
Скорбящий отец направил своего второго сына для того, чтобы он занял место погибшего в группе Дгания, а спустя некоторое время сам, со всей семьей, переехал в Палестину.
Имя Хашомер стало известным во всей еврейской диаспоре. Оно притягивало к себе молодежь из стран рассеяния. Этот процесс был прерван Первой мировой войной. Но семя было брошено — и в будущем, после ряда мрачных лет, оно дало свои плоды.
Но именно в период наивысшего расцвета Хашомера в колониях стала оформляться оппозиция ему. Финансовые трудности, боязнь прогневать арабов и замкнутость организации — все эти факторы укрепили силы противников Хашомера в поселениях. В 1913 году он был вытеснен из двух своих важнейших опорных пунктов — Хадеры и Реховота.
Хашомер покидает Хадеру и Реховот
Уход Хашомера из Хадеры был связан с серьезным конфликтом, разделившим жителей поселения на два лагеря: лагерь сторонников комитета колонии и лагерь его противников. Хашомер был втянут в этот конфликт против своей воли. Поскольку члены организации были призваны в Хадеру по инициативе комитета, естественно, что его противники стали также противниками Хашомера. Выдвигались жалобы на то, что охрана слишком дорога, что эта организация выражает волю комитета и содействует ему, не заботясь в должной мере об имуществе оппозиционеров. Многие колонисты стали уклоняться от уплаты возложенных на них налогов, в результате чего комитет не мог выполнять своих обязательств по отношению к сторожам. К концу второго года сторожевой службы комитет задолжал организации значительную сумму, и продление контракта на следующий год оказалось под вопросом.
В этот момент произошел инцидент, заставивший Хашомер покинуть поселение. Весной 1913 года Хадера нарушила принцип несмешанной, исключительно еврейской охраны. Этот шаг был сделан под влиянием крестьян Петах-Тиквы, которые начали использовать эвкалиптовые рощи в Хадере. Их представитель, поселившийся там, взял на себя ответственность за имущество и передал его охрану в руки арабов. В марте 1913 года Хашомер объявил о прекращении сторожевой службы в поселении, поскольку его требование об отмене арабской охраны не было удовлетворено. Не были удовлетворены и прежние требования организации — выплата заработной платы в срок и обеспечение предусмотренных контрактом гарантий. Комитет поселения объявил, что этот шаг Хашомера рассматривается как аннулирование контракта.
Спустя полгода после ухода из Хадеры Хашомер вынужден был покинуть и Реховот. Между ним и комитетом поселения возникли разногласия по вопросу об отношениях с соседями, методах охраны и по различным финансовым вопросам.
В этой атмосфере раздоров и разногласий произошло кровавое столкновение с арабами. В июне 1913 года караван верблюдов прошел через виноградники поселения. Погонщики верблюдов зашли в один из виноградников и наполнили свои сумы гроздьями. Один из сторожей, охранявших плантации, потребовал возвращения краденого, но арабы избили его и даже забрали оружие, что считалось тяжелым унижением и попранием чести сторожа. Избитый вызвал подмогу, и четыре всадника бросились в погоню, которая продолжалась вплоть до деревни Зарнуга. Арабы этой деревни встретили сторожей палками и стрельбой. Один из конных сторожей возвратился в Реховот и начал звонить в колокол. К месту происшествия прибыло около 70 человек — сторожа и крестьяне. Им противостояли сотни арабов. Началась всеобщая драка, в которой обе стороны использовали палки и огнестрельное оружие. Арабы бежали в направлении Зарнуги. Евреи победителями вернулись в Реховот, однако, здесь им стало известно, что сторож Шмуэль Фридман, из Ришон-ле-Циона, который при звуке первых выстрелов бросился на подмогу, был найден убитым неподалеку от Нес-Ционы.
На следующий день арабы вышли на работы в колонию как ни в чем ни бывало. Работники-евреи и сторожа потребовали от комитета поселения изгнания всех, кто близок к убийцам. Колонисты не удовлетворили это требование. Многие из них даже выражали недовольство поведением сторожей. «Незначительное» происшествие («подумаешь, гроздь винограда») вызвало столкновение, которое могло навлечь на колонию серьезные неприятности. Через десять дней после этого происшествия на своем посту при охране реховотских виноградников был убит сторож Давид Левитан. Его смерть несколько сгладила конфликт в колонии. Кроме того, определенное влияние оказали слова раввина Кука, авторитет которого был велик во всех кругах населения. Он благословлял силу духа сторожей и призывал к единству и примирению.
Но вот наступил срок подписания нового контракта, и его под разными предлогами не подписали. Комитет колонии поспешил передать организацию охраны в поселении Блюменфельду — выходцу из Петах-Тиквы и ученику Авраама Шапира.
Хашомер и колонизация
После ухода из Хадеры и Реховота деятельность Хашомера по охране значительно сократилась. Тогда эта молодая и динамичная организация вновь обратилась к программе заселения, с которой столь успешно выступила в самом начале своей деятельности. Это стремление ярко отражают личные письма Менделя Португали. Он писал жене:
«Нам необходимо связать охрану с трудом, чтобы сохранить здоровье тела и духа и не растратить бесцельно это наше достояние. Эти мысли привели меня к идее создания поселения сторожей. Такое поселение будет подобно казацкому, жители которого выступали на войну против врагов, а затем возвращались в свои села, восстанавливали силы и жили свободной жизнью. Мы должны нести сторожевую службу еще долгое время, и поскольку она трудна, мы хотим создать поселение, где бы черпали новые силы. Труд в поселении будет совместным, все будут принимать в нем участие, каждый по мере своих сил».
В конце 1912 года организация Хашомер приступила к охране земель в районе Каркура. В соответствии с контрактом, подписанным с Палестинским комитетом, организация обязалась обрабатывать эти земли и охранять их. Здесь были заняты 4 сторожа и 10 работников. Подобная группа была создана на следующий год на землях Тель-Адас, в Изреэльской долине. На собрании, состоявшемся зимой 1914 года, было решено, что «наилучшим местом для создания поселения сторожей в настоящее время является Тель-Адас». Шестой всеобщий съезд организации состоялся в этом поселении в августе 1914 года, когда уже разгорелась Первая мировая война. Перед Хашомером встали серьезные проблемы, и планы заселения пришлось отложить. Несмотря на это, ядро первых поселенцев уже находилось на месте и в мирном сожительстве с арабским населением продолжало свою работу.
Возвращение в Нижнюю Галилею
С сокращением сторожевой службы в Иудее и Самарии, Хашомер вновь начал собирать членов организации в Нижней Галилее. В декабре 1913 года был убит один из жителей Дгании, восемнадцатилетний Моше Барский, который ночью на муле отправился из Дгании в Милхамию. Убийцы забрали его пистолет (письмо отца погибшего было приведено выше). Через несколько дней арабские грабители напали на трех работников, возвращавшихся с полей в Кинерет. В результате столкновения был убит член этого поселения Иосеф Зальцман. Через две недели, в конце декабря 1913 года, в Седжере был убит сторож Яаков Фельдман. Собаки-ищейки, посланные по следу убийц, привели сторожей в деревню Лубия.
И снова, как и после убийств, имевших место весной 1909 года, представители колоний и Хашомера решили организовать еврейскую самооборону во всей округе. Каждое поселение обязалось содержать конного сторожа, который объезжал бы поля. Было решено также создать патруль из пяти всадников, который охранял бы дороги Нижней Галилеи. Молодежь обязана была приобрести оружие и быть готовой к действию на случай чрезвычайных обстоятельств. В это время в Константинополе был издан новый закон, разрешающий создание «специальных полицейских» отрядов (по-турецки бакчu) в сельских местностях. Первое ядро сельской полиции составили пять членов Хашомера, получившие специальные удостоверения и оружие. Турецкая полиция разрешила еще тринадцати таким полицейским действовать во всех колониях.
Однако далеко не все члены Хашомера согласились с этой формой деятельности, казавшейся им слишком умеренной. Группа молодых членов организации, и среди них ветеран Цви Бекер, провели ряд ответных операций против арабов по образцу традиционной у арабов кровной мести. Они считали, что если ничего не будет сделано, то будет попрана честь евреев во всей Галилее, и убийства не прекратятся. Совет Хашомера запретил проведение подобных ответных операций. Несмотря на это, имели место несколько нападений, обстрелов шатров бедуинов и стад, принадлежавших феллахам (когда эти стада наносили ущерб посевам). В некоторых случаях конфисковали скот, производивший потраву. Однако молодежь не удовлетворилась этим и заявила, что если Хашомер не отомстит за убийства, то она сама, на свой страх и риск, накажет жителей деревни Лубия. «Это желание, — свидетельствует член совета организации Исраэль Гилади, — нашло у многих поддержку», и руководителям Хашомера пришлось употребить все свое влияние, чтобы не допустить актов мести.
Весной 1914 года, в канун праздника Пурим, Исраэль и Маня Шохат возвратились в Палестину из Константинополя и вновь встретились с друзьями. На Пасху члены организации собрались в Тель-Адасе. Комитет Хашомера провел расследование против «взбунтовавшихся» членов. Последние утверждали, что Хашомер забыл свои обязанности, и цели и потребовали разъяснений о кровной мести, о плане заселения Хорана и по другим вопросам. В конце концов было принято компромиссное решение. Цви Бекер был выведен из состава организации сроком на полгода. Было также решено, что группа членов Хашомер начнет работу на пастбищах. Для начала трое сторожей были направлены к бедуинам, чтобы получить необходимые знания. Так было положено начало «группе пастухов». Члены той группы не только не прервали своих связей с Хашомером, но пользовались его помощь в попытках заняться разведением мелкого рогатого скота.
В августе 1914 года в Тель-Адасе состоялось очередное ежегодное собрание Хашомера. Было решено сконцентрировать все силы в Галилее, чтобы вновь сплотить свои ряды и вдохнуть в них свежие силы.
Заключение
За первые пять лет деятельности (1909-1914) организация Хашомер достигла значительных успехов. Еврейский сторож осмелился выйти за пределы поселения и встретить нападающих и грабителей в поле. Было оказано, что небольшое число еврейских сторожей предпочтительнее больших групп арабских, само присутствие которых представляло собой постоянную угрозу еврейскому поселению. Если ранее, в период Первой алии, наблюдались лишь единичные проявления мужества и отваги, то теперь Хашомер олицетворял собой организованную силу еврейской обороны, контролирующую действия членов организации и направляющую их в опасные места, набирающуюся опыта и постоянно передающую его новым членам организации. Деятельность Хашомера изменила отношение соседей к евреям — их стали уважать и бояться. Хашомер пришел также к идее всеобщей обороны ишува, и во всех пунктах своей деятельности поощрял организацию самообороны местных жителей. То было первое звено в цепи еврейской самообороны на Земле Израиля.
